Оставаться искренней. Даже симулируя искренность.
Я знаю, я хорошая,
я принцу пара,
принцесса на горошине
земного шара.(с)
еще?
* *
*
Спрашиваешь, как тут, на Итаке?
Как обычно: океан в окне.
Одиссей, вернувшийся к собаке,
Одиссей, вернувшийся ко мне,
о затерянном не краснобайствуй,
о затеянном не говори,
хватит описаний стран и странствий, —
расскажи, что у меня внутри.
* *
*
Хвалил, жалел, облыжно ли
в двуличье обличал?
Прости, я не расслышала,
о чем ты промолчал.
* *
*
пальцы ног в кулак
и лицом к стене
без тебя никак
без себя вполне
плачет Купидон
опустел колчан
вон отсюда вон
сердце рви стоп-кран
* *
*
О, хитросплетенья
снов, улик, примет,
ревности смертельной
реввоенсовет!
Что, уже казнила?
Прежде допроси:
верен через силу,
верен от бесси?
* *
*
Родинка на тоненькой ножке:
моешься — боишься задеть.
Старшие стращали: не трожьте,
сковырнете — верная смерть!
До чего ж душа мягкотела!
Мыльной пены блеклая муть…
Расхотела. Перехотела.
Может, родинку сковырнуть?
* *
*
Прочь со двора, ложь,
и полуправда — прочь.
Не спрашивай, как живешь,
если не можешь помочь,
не накрывай стола,
ибо цена грош
участливому как дела,
если в долг не даешь.
* *
*
Сухой экстракт:
Валериана лекарственная,
Мелисса лекарственная,
Зверобой продырявленный,
Боярышник колючий,
Хмель обыкновенный,
Бузина черная.
Седативное средство
Растительного происхождения.
Три раза в день
По одной таблетке.
* *
*
Вдов насилуй, грабь сирот,
жги кириллицу,
бей брюхатую в живот,
в грудь кормилицу,
отправляй суда ко дну
(вопли публики),
но не обижай жену
после любельки.
* *
*
Не перелет Эдем — Геенна —
пинок под зад — и был таков —
грехопаденье постепенно,
как выпадение зубов.
Не огнедышащие бездны,
а тихий сад, медовый плод —
да это ж рай! Но грешник бедный
в упор его не узнает.
* *
*
Совладай с мечтами пылкими,
половинка сатаны!
Под наркозом/дулом/пытками
клятвы страшные даны.
Исполняй вполне посильные
обещания свои:
на руках носи насильницу,
кровопивицу пои.
* *
*
умащусь
лучшим из благовоний
отшучусь
от солдат на кордоне
просочусь
в кровь твою Соломоне
умещусь
вся на твоей ладони
* *
*
Проснешься с криком спозаранку,
поплачешь несколько минут,
наденешь свитер наизнанку,
чтоб не гадать, за что побьют,
порасковыриваешь ранку,
проверишь ходики — идут,
уйдешь в глухую несознанку…
Вот-вот, поспи. Я тут. Я тут.
* *
*
Нет, не фрукт на лубочном древе, —
шкурка розова, мякоть кисла, —
но ворочающийся во чреве
плод познанья добра и зла.
Нет, не гадкие шутки змея,
не изгнание, не вина,
но сомнения, что сумею
чадо выпестовать одна.
* *
*
Пристегнули непосед —
вы не на земле!
“Отче наш” на небесех,
в зоне турбуле.
Хладнокровен экипаж,
но за горло — хвать! —
страх. Его в багаж не сдашь,
он — ручная кладь.
* *
*
Здесь масло масляно, как в детстве,
зрачок маслины маслянист,
здесь, пейзажист и маринист,
создатель уличен в эстетстве,
здесь горизонт горизонтальней,
грудь загорелая полна
любви, отходчива волна
и незлопамятны купальни,
здесь виноград с вином — награда
за собирание камней,
здесь робкое иди ко мне
звучит как клятва Гиппократа.
* *
*
Мне сиротская нежность эта,
эти старенькие слова —
как курильщику сигарета
после рейса Нью-Йорк — Москва.
Только так понимаю, кто я,
что жива еще, хороша…
После паспортного контроля.
В ожидании багажа.
* *
*
По-хозяйски, но почтительно,
аккуратно, но небрежно,
суетливо, но пленительно,
механически, но нежно,
будто не о чем печалиться,
будто старость не грозит ей,
натирается красавица
жидкостью солнцезащитной.
* *
*
Всего лишь старость. Море и песок.
Смотри: неподалеку от заката
белеет парус. Он не одинок:
вокруг него белеют парусята.
* *
*
поправим подушки
отложим книжки
я мышка-норушка
твоей подмышки
малиново-серый
закат задернем
гардиной портьерой
периной дерном
* *
*
На двоих одна дорога,
на двоих одни следы…
Понимаешь с полуслога,
утешаешь с полбеды,
с полслезы. Послеобеден
отдых, и небеден дом,
и не жалко, что бесследен
тот, кто на руках несом.
* *
*
Живущий на два дома
бездомен. Живущий на три —
бездомен вдвойне. Глаукома
дождя слепит фонари,
безбрежную черную лужу
старик переходит хромой.
Я дома, с ребенком и мужем.
Я очень хочу домой.
* *
*
Чересчур юна,
зелена весна,
осень желторота,
снега белизна —
млечная слюна
возле подбородка
спящей у груди.
Память, не блуди.
Спи, младенец кроткий.
Страсти позади.
Страхи впереди.
Нежность посередке.
* *
*
Кто, запирай — не запирай,
проникнет в дом,
кто отпирает ад и рай
одним ключом,
кто отбирает все ключи
и все брелки —
догадываешься? Молчи.
Не навлеки.
* *
*
я же с самого начала
знала амплуа поэта
не солист не запевала
голос из кордебалета
надцатая лебедиха
предпоследняя виллиса
вскрикивающая тихо
падающая в кулисы
я принцу пара,
принцесса на горошине
земного шара.(с)
еще?
* *
*
Спрашиваешь, как тут, на Итаке?
Как обычно: океан в окне.
Одиссей, вернувшийся к собаке,
Одиссей, вернувшийся ко мне,
о затерянном не краснобайствуй,
о затеянном не говори,
хватит описаний стран и странствий, —
расскажи, что у меня внутри.
* *
*
Хвалил, жалел, облыжно ли
в двуличье обличал?
Прости, я не расслышала,
о чем ты промолчал.
* *
*
пальцы ног в кулак
и лицом к стене
без тебя никак
без себя вполне
плачет Купидон
опустел колчан
вон отсюда вон
сердце рви стоп-кран
* *
*
О, хитросплетенья
снов, улик, примет,
ревности смертельной
реввоенсовет!
Что, уже казнила?
Прежде допроси:
верен через силу,
верен от бесси?
* *
*
Родинка на тоненькой ножке:
моешься — боишься задеть.
Старшие стращали: не трожьте,
сковырнете — верная смерть!
До чего ж душа мягкотела!
Мыльной пены блеклая муть…
Расхотела. Перехотела.
Может, родинку сковырнуть?
* *
*
Прочь со двора, ложь,
и полуправда — прочь.
Не спрашивай, как живешь,
если не можешь помочь,
не накрывай стола,
ибо цена грош
участливому как дела,
если в долг не даешь.
* *
*
Сухой экстракт:
Валериана лекарственная,
Мелисса лекарственная,
Зверобой продырявленный,
Боярышник колючий,
Хмель обыкновенный,
Бузина черная.
Седативное средство
Растительного происхождения.
Три раза в день
По одной таблетке.
* *
*
Вдов насилуй, грабь сирот,
жги кириллицу,
бей брюхатую в живот,
в грудь кормилицу,
отправляй суда ко дну
(вопли публики),
но не обижай жену
после любельки.
* *
*
Не перелет Эдем — Геенна —
пинок под зад — и был таков —
грехопаденье постепенно,
как выпадение зубов.
Не огнедышащие бездны,
а тихий сад, медовый плод —
да это ж рай! Но грешник бедный
в упор его не узнает.
* *
*
Совладай с мечтами пылкими,
половинка сатаны!
Под наркозом/дулом/пытками
клятвы страшные даны.
Исполняй вполне посильные
обещания свои:
на руках носи насильницу,
кровопивицу пои.
* *
*
умащусь
лучшим из благовоний
отшучусь
от солдат на кордоне
просочусь
в кровь твою Соломоне
умещусь
вся на твоей ладони
* *
*
Проснешься с криком спозаранку,
поплачешь несколько минут,
наденешь свитер наизнанку,
чтоб не гадать, за что побьют,
порасковыриваешь ранку,
проверишь ходики — идут,
уйдешь в глухую несознанку…
Вот-вот, поспи. Я тут. Я тут.
* *
*
Нет, не фрукт на лубочном древе, —
шкурка розова, мякоть кисла, —
но ворочающийся во чреве
плод познанья добра и зла.
Нет, не гадкие шутки змея,
не изгнание, не вина,
но сомнения, что сумею
чадо выпестовать одна.
* *
*
Пристегнули непосед —
вы не на земле!
“Отче наш” на небесех,
в зоне турбуле.
Хладнокровен экипаж,
но за горло — хвать! —
страх. Его в багаж не сдашь,
он — ручная кладь.
* *
*
Здесь масло масляно, как в детстве,
зрачок маслины маслянист,
здесь, пейзажист и маринист,
создатель уличен в эстетстве,
здесь горизонт горизонтальней,
грудь загорелая полна
любви, отходчива волна
и незлопамятны купальни,
здесь виноград с вином — награда
за собирание камней,
здесь робкое иди ко мне
звучит как клятва Гиппократа.
* *
*
Мне сиротская нежность эта,
эти старенькие слова —
как курильщику сигарета
после рейса Нью-Йорк — Москва.
Только так понимаю, кто я,
что жива еще, хороша…
После паспортного контроля.
В ожидании багажа.
* *
*
По-хозяйски, но почтительно,
аккуратно, но небрежно,
суетливо, но пленительно,
механически, но нежно,
будто не о чем печалиться,
будто старость не грозит ей,
натирается красавица
жидкостью солнцезащитной.
* *
*
Всего лишь старость. Море и песок.
Смотри: неподалеку от заката
белеет парус. Он не одинок:
вокруг него белеют парусята.
* *
*
поправим подушки
отложим книжки
я мышка-норушка
твоей подмышки
малиново-серый
закат задернем
гардиной портьерой
периной дерном
* *
*
На двоих одна дорога,
на двоих одни следы…
Понимаешь с полуслога,
утешаешь с полбеды,
с полслезы. Послеобеден
отдых, и небеден дом,
и не жалко, что бесследен
тот, кто на руках несом.
* *
*
Живущий на два дома
бездомен. Живущий на три —
бездомен вдвойне. Глаукома
дождя слепит фонари,
безбрежную черную лужу
старик переходит хромой.
Я дома, с ребенком и мужем.
Я очень хочу домой.
* *
*
Чересчур юна,
зелена весна,
осень желторота,
снега белизна —
млечная слюна
возле подбородка
спящей у груди.
Память, не блуди.
Спи, младенец кроткий.
Страсти позади.
Страхи впереди.
Нежность посередке.
* *
*
Кто, запирай — не запирай,
проникнет в дом,
кто отпирает ад и рай
одним ключом,
кто отбирает все ключи
и все брелки —
догадываешься? Молчи.
Не навлеки.
* *
*
я же с самого начала
знала амплуа поэта
не солист не запевала
голос из кордебалета
надцатая лебедиха
предпоследняя виллиса
вскрикивающая тихо
падающая в кулисы
@темы: Стихи
-
-
17.02.2009 в 16:16-
-
17.02.2009 в 20:05И волшебна
-
-
18.02.2009 в 00:31надо это говорить себе каждое утро)